Хочу писать - и не могу писать.
Останавливают бесчисленные пыльные книги на прилавках магазинов, Довлатовская "Зона", экранизация "МиМ", глядящая
на меня сумрачным взором со всех прилавков. Мешает Хабенский в роли героя-Антона, который, раскинув руки, тонет в тумане заставки. Мешают писать мысли о настоящем и вечный "Сплин" в плейлисте, выпадающий строго на "Линию жизни".
Линия жизни проходит наискосок по лицу ранними морщинами. Разбодяживая сок водой из-под крана я задаюсь вопросом: "Почему же я всё ещё не знаю php, почему я, покупая "Мир Фантастики" вот уже 2 года, читаю оттуда всего пару страниц и закидываю в ящик?"
Лента друзей пишет - на злобу дня, про любовь и романтику, про рассизм, про то, что опять отключили свет.
А в моём доме починили пробки. Они теперь не вылетают.
Останавливают бесчисленные пыльные книги на прилавках магазинов, Довлатовская "Зона", экранизация "МиМ", глядящая
на меня сумрачным взором со всех прилавков. Мешает Хабенский в роли героя-Антона, который, раскинув руки, тонет в тумане заставки. Мешают писать мысли о настоящем и вечный "Сплин" в плейлисте, выпадающий строго на "Линию жизни".
Линия жизни проходит наискосок по лицу ранними морщинами. Разбодяживая сок водой из-под крана я задаюсь вопросом: "Почему же я всё ещё не знаю php, почему я, покупая "Мир Фантастики" вот уже 2 года, читаю оттуда всего пару страниц и закидываю в ящик?"
Лента друзей пишет - на злобу дня, про любовь и романтику, про рассизм, про то, что опять отключили свет.
А в моём доме починили пробки. Они теперь не вылетают.